Художественное объединение «Голубая роза»
В конце XIX - начале XX века в Московском училище живописи, ваяния и зодчества сформировалось содружество шестнадцати молодых живописцев, получившее впоследствии название «Голубая роза». Их лидеры Павел Кузнецов и Пётр Уткин - были выходцами из старинного волжского города Саратова. Кроме них, в группу входили: А.А. Арапов, Н.Н. Феофилактов, Н.П. Крымов, Н.Д. Милиоти, Н.Н. Сапунов, М.С. Сарьян, С.Ю. Судейкин, скульптор А.Т. Матвеев, К.С. Петров-Водкин в начале своего творческого пути и другие. М.А. Врубель принимал участие в их выставках. Подобно французским «набидам» (художникам-пророкам: Боннару, Вюйару, Дени) они считали себя провозвестниками нового вида искусства, главной целью которого стало создание масштабной картины-панно, где синтезировались бы все виды искусства: живопись, архитектура, музыка, поэзия, а также театрально-декорационное искусство. Особое значение придавалось музыке с её бесконечностью, импровизационностью, одухотворённостью. Музыкальная ритмика картин заставляла жить их своей жизнью, создавала трансцендентное бытие, существуя вне реального времени и пространства. В этих проникнутых музыкой символах чувствуется связь с картинами другими представителей европейского символизма: знаменитыми панно А. Матисса «Танец», «Музыка», «Адажио», «Симфония» П. Синьяка, «Голубые танцовщицы» Дега, театральными афишами Тулуз-Лотрека…
![В.Э. Борисов-Мусатов. Призраки. 1903 г. Государственная Третьяковская Галерея. Москва.](/images/art/prizraki.jpg)
А начиналось всё с «музыкальных» полотен духовного наставника молодых художников, саратовца В. Э. Борисова-Мусатова. Его картины-элегии с размытыми в тумане красками, неспешным ритмическим движением напоминают давно забытый старинный мотив, несущий неразгаданную вековую печаль. Герои его произведений находятся между сном и явью или кажутся погружёнными в мистический сон, что делает их обитателями иных миров («Сон божества»). В картине «Призраки», програмном произведении живописца все эти черты воплотились в полной мере: персонажи как бы скользят мимо нас по воздушной поверхности. Ожившие статуи и фигура девушки воспринимаются, как отражения на тёмной глади воды. Их движение напоминает расходящиеся по её поверхности круги. Малейшее дуновение утреннего ветерка и всё навеки исчезнет в реке забвения.
Известный исследователь «Голубой розы» И. Гофман, считает, что на формирование художественно-эстетических принципов саратовских художников несомненное влияние оказали волжские пейзажи: «Спокойное величие русской реки, голубой красавицы-Волги, с высоким пронизанным солнцем лазурным небом над ней, словно приоткрыли этим художникам некую тайну Красоты и Гармонии».(1) Значение Волги для становления саратовской художественной школы сопоставимо с ролью туманной Темзы в развитии английского пейзажа и Сены – в появлении барбизонской школы -предтечи импрессионизма во Франции.
В 1904 году художники организовали в Саратове выставку «Алая роза». Фигурирующая в названии Роза это метафизический символ, известный еще с эпохи Средневековья, возлюбленный как философами Востока и Запада. Имя Розы это вечная неразгаданность тайного кода Вселенной. В выставке принимал участие и Борисов-Мусатов.
Вскоре цвет алой розы как цвет реальности, свежести, плоти и крови перестаёт удовлетворять художников и превращается в оттенок сине-голубой. Отныне объединение живописцев называется «Голубая роза». Предпочтение голубого цвета не простая дань моде. Сине-голубые тона – символ эпохи модерн. Это цвет средневековых фресок Испании, Англии, России, иллюминированных манускриптов, роскошных эмалей. Живопись великого Эль Греко, также имеет холодный, неземной оттенок голубого. Если углубиться в символику и историю голубого цвета, то можно отметить, что античность недолюбливала синие оттенки, римляне их считали варварскими, в то время, как истинно царским рассматривался драгоценный пурпур. Триумф синего цвета можно напрямую связать с триумфом европейского христианства в период зрелого средневековья. Мишель Пастуро в своей книге «Символическая история средневековья» называет господство синего цвета, «синей революцией», которая началась с 1140-х годов во Франции, а затем захлестнула остальные европейские страны. Он «неожиданно вторгается во все формы художественного творчества, становится цветом Христа и Девы Марии, потом цветом королей и князей, а с конца XII века даже начинает составлять конкуренцию красному цвету во многих сферах общественной жизни. Следующий век становится великим веком распространения синего». С XIV века он становится любимым цветом европейской цивилизации, её символом.
За несколько веков сияющая синь королевских одежд средневекового мира претерпела ряд метаморфоз. В частности, со времени романтизма начала-середины XIX века сине-голубой стал символом вселенского одиночества, удалённого, непостижимого идеала. В конце XIX - начале XX века под влиянием философского произведения О. Шпенглера «Закат Европы» этот цвет несёт печать отверженности, печали, умирания фаустовской культуры.
Итак, произведения голуборозовцев, таким образом, становятся в один ряд с холодным сине-голубым миром Сезанна, произведениями «голубого периода» Пабло Пикассо, где фигурируют одинокие герои - «убогие бродяги, избравшие церковную паперть своей родиной… Здесь всё скорбь и печаль» (Сальмон)
![П.В. Кузнецов. Голубой фонтан. 1905 г. Государственная Третьяковская галерея. Москва](/images/art/goluboy fontan.jpg)
Однако лирическая печаль некоторых произведений художников «Голубой розы» (воздействие полотен Борисова-Мусатова) не главный двигатель их мировоззрения. Голубой цвет для молодых людей, не отягчённых фаустовской скорбью это цвет фантазии, мифа, становления нового мира. В этом плане показательны картины Павла Кузнецова «Голубой Фонтан» ( 1905 г. Москва. Государственная Третьяковская галерея.) и «Видение в степи» (1910 г. Москва. Государственная Третьяковская Галерея.), где обыденная реальность преображается под действием волшебства, как в произведении М. Метерлинка «Синяя птица». Художники смотрят на простой мир глазами юных героев сказки и все вокруг сияет небесной лазурью детства, радости и счастья. Именно ребёнок может увидеть сокрытую от других тайну Вселенной, детская чистота способна «снова зажечь потухшие глаза человечества». Радостно-восторженный, непредвзятый взгляд на мир глазами ребёнка роднит произведения голуборозовцев с примитивизмом и позволяет говорить о них как провозвестниках русского авангарда.
18 марта 1907 года в Торговом доме М. С. Кузнецова на Мясницкой состоялась юбилейная выставка, знаменующая 10-летие группы молодых художников-символистов. Она стала эпохальным событием в истории русского искусства. В этой выставке принимали участие Н. Сапунов, А. А. Арапов, П. В. Кузнецов, Н. П. Крымов, братья Н. Д. и В. Д. Милиоти, Н. П. Феофилактов. Новое направление в искусстве стало именоваться по названию выставки «Голуборозовским».
Всё происходило на Мясницкой 8 (Дом фарфора), в доме Кузнецова, построенном Ф. О. Шехтелем в 1889-1903 годах, на втором этаже. Организована она была на средства Н. П. Рябушинского, (2) он же был её куратором, а М. С. Кузнецов предоставлял выставочное пространство, где его родственнику предоставлялась полная творческая свобода. К выставке тщательно готовились. Её проект долго обсуждался в редакции журнала «Золотое Руно» , а также в мебилированных комнатах, размещавшихся над кофейней Д. Филиппова на Тверской, где и жило большинство её участников.(3)
В результате выставка в Торговом доме Товарищества стала не просто выставкой, а настоящим интерактивным действом, только на этот раз выходившим за рамки домашних и заводских постановок Кузнецовых. Стены были обиты материей голубовато-серых тонов, полы устланы коврами тех же оттенков. Картины имели непривычные для живописи названия: «Испуг», «Шум моря», «Увядающее Солнце», «Предчувствие девы» и были выдержаны в голубой тональности, едва проступая на фоне стен. Художники с букетиками блёклых цветов в петлицах прохаживались у своих работ. Тихо звучала музыка. Художник Сергей Виноградов вспоминал, что это «Была сенсация в московском мире искусства. И устроена она была с такой исключительной изысканностью красоты, что подобного не видели никогда. Благоухала выставка цветами, невидимый оркестр как-то тихо и чувствительно играл, красота нежных мягких красок в картинах, наряднейшая красивая толпа, небольшой размером каталог, на обложке его по рисунку Сапунова голубая роза-нежная, блёклая - всё так гармонично, чарующе, так цельно, красиво и радостно…» (4) По воспоминаниям, в вечерние часы на выставке устраивались специальные «исполнительские собрания», на которых шли беседы о новых задачах, стоявших перед искусством. Собирался весь цвет московских символистских кругов. «Выступали с чтением стихов и прозы Брюсов, Бальмонт, Ремизов. Читали доклады Балтрушайтис, А. Белый. Исполняли свои произведения Скрябин, Ребиков, Черепнин, Спендиаров. Играл Игумнов. Греческие танцы продемонстрировала госпожа К.Я. -последовательница Айседоры Дункан»
П. Кузнецов развивал вновь тему фонтана («Белый фонтан»), Сарьян-сказки и сны, Уткин-продолжил мотив «ночей». Но теперь «Голубая роза» впервые обрела свой собственный символ, выразивший настроения той эпохи и стала сплочённой группой в 16 человек вместе с выступившим с ними в качестве художника Н. Рябушинским. (5) Малевич, автор «Чёрного квадрата на белом фоне», так понимал символику «Голубой розы»: «она (роза) была избрана как лучшее и тонкое существо из всех цветов, которые нельзя увидеть среди продажных цветов магазинов и бульваров». И. Грабарю, наоборот, выставка казалась блажью молодёжи, символистическим кривлянием: «на выставке было непростительно много «приятностей» и до одури иного «вкуса»». (6)
Корреспондент Николай Кочетов в газете «Московский листок» от 14 апреля 1907 года задавал возмущённые вопросы: «Нас многие спрашивали: неужели это серьёзно? Неужели это не глумление, не вызов публике? Но тогда что же это такое?» Это «извращение розы». «Это логика кошмарных снов. И как кошмар не исправляет и не улучшает жизнь, так и это кошмарное искусство не может исправить мир, на что претендует современное сверхискусство».
И это были действительно сны, но только не кошмарные, а сны, похожие на тихую, светлую кончину великого живописца. Дело в том, что «Голубая роза» была открыта вслед за посмертной выставкой Борисова-Мусатова, состоявшейся в феврале 1907 года. На этой «живой» выставке было странно думать о смерти художника, писал Б. Липкин. «То, что делал Мусатов, это цветы, расцветшие прошлой ночью; они не завяли ещё: это-сегодня».(7)
Поэтому для Маковского выставка эта воспринималась как «выставка-часовня», где «Светло. Тихо. И картины - как молитвы». Подобно сказке «Синяя птица» в работах художников было много чистого, незамутнённого, как душа ребёнка. Критик Сергей Глаголь, напротив возмущался: «достаточно быть Рябушинским, чтобы мановением волшебного жезла детски неумелая мазня превращалась в шедевры», чтобы «всё было дозволено». Н. Кочетов: «А вот и картинки Миши, когда ему было всего семь лет. Виноват. Это «Сказки и сны» Сарьяна и мы принуждены взять более серьёзный тон».
Вокруг выставки разгорелась целая полемика, и в центре её был торговый дом М. С. Кузнецова, воспринимающийся теперь колыбелью символизма. И только. Дальше пути расходятся. Матвей Сидорович Кузнецов с его традиционными вкусами не мог в полной мере оценить творчество «голуборозовцев». Хотя в отдельных пунктах их интересы соприкасались. Например, декоративные работы Сапунова и Головина, казалось, были созданы для фарфора. Однако понравившаяся Кузнецову работа «Голубые гортензии» Сапунова была заблаговременно приобретена купцом Третьяковым и не выставлялась в его доме, а сотрудничество с фарфоровыми фабриками Кузнецова и тиражирование их картин не отвечало наполеоновским амбициям молодых людей. Не хочется размениваться по мелочам, когда ты находишься в зените славы, во главе обновлённого искусства…Да и не стоит ограничивать своё творчество только «цветочной» темой. В огромном торговом зале у Кузнецова Сапунов выставил уже другие свои работы: «Балет», «Маскарад» и «Менуэт».
В пятом номере журнала «Золотое руно» содержалась аналитическая статья С. Маковского об этой выставке, после которой происходит признание этого нового направления: в апреле того же года возникает Общество «Свободная эстетика» -объединение культурной элиты, призванное «способствовать успеху и развитию искусства и литературы и содействовать общению деятелей между собой». В её состав входят: Брюсов, Белый, Волошин, Станиславский, Шаляпин, Морозов и Щукин, Серов, И. Грабарь, из голуборозовцев Арапов, Дриттенпрейс, Крымов, Кузнецов, Милиоти, Сапунов, Сарьян, Судейкин.
![Н. Сапунов. Карусель. 1908 г.](/images/art/17.jpg)
Всё члены объединения «Голубая роза» вскоре после выставки разъехались кто куда, получив масштабные заказы от их меценатов. Кузнецов декорирует виллу Рябушинского «Чёрный лебедь», Сапунов и Судейкин дом Носовых, Дриттенпрейс исполняет эскизы декоративного оформления зала заседаний Общества «Свободная эстетика», потом убранство интерьера «Русского охотничьего клуба» и проект загородного дома в Иваново-Вознесенске. Кузнецов, Уткин, Матвеев начинают работу по декоративному оформлению архитектурно-паркового ансамбля усадьбы Жуковского в Крыму (Кучук-Кой)
Следующим важным событием в жизни голуборозовцев стала первая русско-французская выставка 1908 года «Салон «Золотого Руна». В рамках этого мероприятия состоялся диалог русских и французских художников-символистов. Среди последних были Боннар, Брак, Дега, Дени, Дерен, Сезанн, Гоген, Ван Гог, Марке, Матисс, Ренуар, Руо, Бурдель, Майоль, Роден и другие.
Под воздействием новаторского искусства Европы русские художники «Голубой розы» делают свои живописные панно ещё более декоративными. Художники всё дальше уходят от плодов цивилизации. Их привлекает реальность первозданная- мир древней степи (П. Кузнецов), жизнь Востока (М. Сарьян), мир русского фольклора (Н. Милиоти), народная стихия ярмарок и балаганов (Н.Сапунов, С. Судейкин). Последний связал свою жизнь с театрально-декорационным искусством и после эммиграции в Нью-Йорк сосредоточился исключительно на оформлении спектаклей Ковент-Гардена и Метрополитен-оперы.
Художественное объединение «Голубая роза» из-за своего ухода от реализма, условности и излишнего декоративизма («формализма») было незаслуженно «забыто» в советский период. И только сравнительно недавно мы смогли по-настоящему оценить их детскую веру в сказку и волшебство, чистые, незамутнённые образы созданного ими лазурного мира.
Ссылки:
1. И. Гофман Русский символизм. Голубая роза .с. 22 М. 2005.
2. На средства Николая Рябушинского с начала 1906 года выходит журнал «Золотое руно»-форма творческого объединения группы, источник её материального обеспечения, теоретической и идеологической поддержкой. Все члены группы входят в состав редакции, ими осуществляется декоративное оформление журнала. Главное направление деятельности журнала-организация выставок их творческого содружества
3. Гофман И. Голубая роза. М. 2004 с. 90-91.
4. Виноградов С. А. О выставке «Голубой розы», таланте Н. П. Рябушинского и «Празднике роз» в его Кучине(из моих записок «Сегодня» 1935, 7 апреля)
5. Известно, что Московский художественный театр в то время собирался ставить новую пьесу Метерлинка «Голубая птица». Это «феерия-сказка», как и творчество этой группы. Постановка в королевском театре Лондона на Рождество, как рассчитывал Метерлинк, не состоялась и осенью 1906 года Метерлинк передал рукопись и право первой постановки «Голубой птицы» МХАТу. Так что «голубые» оттенки появились на выставке не случайно, они витали в атмосфере тех лет.
6. Грабарь И «Голубая роза» Весы 1907 №5)
7. Золотое руно 1907 №3-по поводу посмертной выставки Борисова-Мусатова в Москве)
© Все права защищены
http://www.portal-slovo.ru